Гамлетиада

[aguest]

Решил стащить всё в один пост, как про Билли когда-то.

Мост из Дании в Данию

В Дании построили мост из Дании в Данию.

Где-то в норвежских скалах, холодных, колких
(Ранее принадлежали Дании, но и только)
Есть могила прекрасного принца настолько жестокого,
Что, кто оказался частью его пути -
Похоронены рядом. Вот склеп короля высокого,
Вот могила девы, что проросла осокою,
Вот могила матери, что не сумел простить.
Слухами о трагедии земля неизменно полнится,
К могиле прекрасного принца идут в паломничество,
Чтобы поплакать о нём и деве-покойнице
Чтобы послушать, как в скалах ветер свистит.
По ночам измученный вечной бессонницей,
Над могилой стоит Горацио беззвучно молится:
Отпусти.

Илло, хо-хо, мой принц!

Илло, хо-хо, мой принц!
Ваш вечный резонёр,
Ваш грустный друг и кладбище свиданий,
Ваш раб до гроба и, похоже, после,
Опять явился ночью навестить
Ваше убежище - скалу над серым морем,
Как будто вечно зимним. В Виттенберге
Таким не учат казусам природы,
Как вечная зима над этим морем.
Как вечная зима на бедном сердце
У человека, что по вашей воле
Всё ж оказался более датчанин,
Чем римлянин.
И до сих пор не может
Себе простить гражданству эту верность,
Особенно тяжёлую сейчас,
Когда всей Дании - хватило б на могилы.
Но только нет:
"- Повремени с блаженством
И расскажи историю мою".
История рассказана повсюду,
И круг замкнулся в первом же театре,
Где ставят Гамлета, а я живой зачем-то -
Брожу как призрак и живых смущаю,
И навещаю мёртвых каждый вечер.
Я взял вино, меня помянем нынче.
И, может, встретимся,
Илло, хо-хо, мой принц!

Виттенберг

Мой милый принц, ваш полный тягот день
Окончен. Время втягивает когти,
И временно,(вот глупый каламбур!),
Уходит в темноту. И отступают
Тупой тоски воинственные рати,
Что жгут рассудок сотней страшных жал.
Как ночь нежна! Как тихо в Виттенберге!
Когда к утру, устав кутить и плакать
Студенческая братия заснёт.
Ещё темно, ещё не встало солнце,
А значит мир застыл в одном мгновенье,
В котором навсегда жасмином пахнет
И томный серп бледнеющей луны
Благословляет тишину и профиль,
Ваш грустный профиль, мой усталый принц.

Эльсинор

Мой милый принц, ваш полный тягот день
Окончен. Время втягивает когти,
И временно, вот глупый каламбур,
Уходит в темноту. И отступили
Тупой тоски воинственные рати,
Что жгли рассудок сотней страшных жал.
Как ночь нежна! Как тихо в Эльсиноре!
Как в заколдованном дворце давно заросшем,
По шпили,или может даже выше,
Густым шиповником; где чада, домочадцы
По слову ведьмы спят мертвецким сном.
И ждёт страна пока её разбудят,
Застыла между выдохом и вдохом,
И скоро, принц, (спешит сюда норвежец!)
Войдёт в неё хозяином, и вас
Как воина, четыре капитана
Поднимут на помост и будет снято
заклятье ведьмы.
Что же несу!

Как говорил

Как говорил Горацио: Гамлет, всё!
Вот черта за которой только сплошной пиздец.
Сделаешь шаг за неё и тебя понесёт,
А кого срывает с резьбы, тот уже не жилец.

Как говорил Горацио: Гамлет, нет!
Вообще-то твои идеи внушают страх,
Любому кто трезво смотрит на этот свет,
А те кто затеял месть - обратятся в прах.

Как говорил Горацио: Гамлет, стой!
Ни ради чести, так дружбы! Не рвись в огонь...
Гамлет не смотрит, он уже захвачен судьбой
И вырывает из хватки свою ладонь.

....
Горацио рвёт, смеясь, из последних сил
Список того, что на самом деле не говорил.

Гамлет, ду ай лук лайк ай кеар?

Принцесса столько плакала,
Что повредилась разумом,
И выцвела от яркого
До жухлого листа.
Принцесса столько плакала
Что заблудилась начисто.
И прочитав все травники,
Отправилась с моста,
С осокой в путешествие,
Взяв розмарин для памяти,
Полынь забрав для радости,
Для верности - гранит.
Принцесса столько плакала,
Что не всплывает к празднику.
Секреты тины чёрные
На чёрный день хранит.
Принцесса столько плакала...

Подгнивший постмодернизм

Живёшь, не осознавая себя литературным героем.
У тебя мама, у тебя драма, у тебя папу грохнул один мудила;
Ты в этой тюрьме учишься выживать, сопротивляешься хождению строем,
Тебя не радуют ни женщины, ни мужчины, ни та что раньше тебя любила.
Стоишь на краю могилы, всё вспоминаешь детство:
Все так безнадёжно смертны, хошь блядуй, хочешь пост блюди -
Всё это время, сука, ты являешься только средством,
Инструментом актёрской исповеди.