и кажется, она мне врёт
В стране, где зима идёт с сентября по май,
И первый снег обещают со дня на день;
Ты живёшь и маешься. Но моя-твоя понимай,
Ведь я тоже живу — в ней.
И пишу тебе из столицы на окраину под водой,
Как заводная игрушка, пружинный друг.
Каждый сентябрь как расписание поездов,
Я выхожу на очередной — круг.
И второй год пытаюсь сунуть культурный пласт,
В которой вложились мы как в ломбард кольцо.
Снова зима раскрыла медвежью пасть.
У ненастной погоды некстати твоё лицо.
Я люблю повторяться, ты любишь Тех.
Точнее Они тебя, говорить тобой.
Два года я рифмовал со смехом смерть и доспех
Всю жизнь свою я рифмую -- тоску и любовь.
Нет ничего чудеснее сентябрьских зимних ночей,
Разве что зимние майские: холод, стынь.
У этой страны есть дозволенный список речей,
Но я здесь живу. К счастью/несчастью — и ты.
И первый снег обещают со дня на день;
Ты живёшь и маешься. Но моя-твоя понимай,
Ведь я тоже живу — в ней.
И пишу тебе из столицы на окраину под водой,
Как заводная игрушка, пружинный друг.
Каждый сентябрь как расписание поездов,
Я выхожу на очередной — круг.
И второй год пытаюсь сунуть культурный пласт,
В которой вложились мы как в ломбард кольцо.
Снова зима раскрыла медвежью пасть.
У ненастной погоды некстати твоё лицо.
Я люблю повторяться, ты любишь Тех.
Точнее Они тебя, говорить тобой.
Два года я рифмовал со смехом смерть и доспех
Всю жизнь свою я рифмую -- тоску и любовь.
Нет ничего чудеснее сентябрьских зимних ночей,
Разве что зимние майские: холод, стынь.
У этой страны есть дозволенный список речей,
Но я здесь живу. К счастью/несчастью — и ты.
komamura-dono.diary.ru/p218342192.htm